a64408b1     

Биленкин Дмитрий Александрович - Странная



Дмитрий Биленкин
Странная
Клевало, и я не заметил, как натянуло дождь. Только вдруг по тугой воде
запрыгали стеклянные капельки, и река тихо зазвенела.
Оспины на воде быстро множились, и я убежал под защиту драного навеса
риги. Там было сухо и со свету темно; в прелой соломе шуршали мыши. Мне не
сразу бросилась в глаза фигурка, прильнувшая к столбу, и лишь спустя
минуту я разглядел девочку лет двенадцати. Все в ней было заостренным,
тоненьким и нескладным: наивный носик, косичка льняных волос, худенькие
плечи под ситцевым платьем, голые поцарапанные коленки. Но ее серые глаза
смотрели широко, серьезно и пристально. Похожий взгляд бывает у ночных
птиц.
- Ну, теперь надолго, - сказал я, чтобы хоть что-нибудь сказать.
- Нет, по воде не плывут пузыри.
Голос был ломким и убежденным. Почти поучающим. В мою сторону она даже
не посмотрела.
Я улыбнулся так, как улыбаются только взрослые: дружелюбно и
снисходительно.
- Откуда ты знаешь?
- Знаю - и все. Так всегда бывает.
"Хм, - подумал я. - Связь, пожалуй, действительно есть. Чем выше
давление воздуха, тем, верно, трудней образовываться пузырям. Ну,
поглядим".
- А завтра будет дождь так дождь. Надолго, - сказала девочка.
- Сводка обещает хорошую погоду.
- А будет плохая.
Я пожал плечами.
Девочка, наконец, соблаговолила взглянуть на меня. Недоверчиво, искоса.
- Потому что там радуга.
- Какая радуга?
- Красивая. Она горит, горит...
- Да где?!
Она кивнула куда-то на север.
- Значит, и вы ее не видите. Никто ее не видит. А она такая хорошая.
Я несколько опешил. Чтобы скрыть смущение, еще раз оглядел горизонт.
Серая пелена дождя повсюду.
- Что-то ты выдумываешь...
Она шмыгнула носом.
- Так все говорят... И никто не видит. А я честная...
Я как-то не нашелся, что ответить.
- Я и папке так говорила, - продолжала она тусклым, равнодушным
голоском. - Он меня вначале ремнем стегал, чтобы я не выдумывала.
Больно... А я ничего не выдумываю.
- Да, но ведь радуги никакой нет...
- Есть.
- В каком ты классе? - попробовал я перевести разговор.
- В четвертом.
Мне капнуло за шиворот, я передвинулся на сухое место и теперь стоял
совсем рядом с девочкой.
- Как, интересно, у вас в школе?
- Дразнятся.
- Почему?
- Не скажу.
Мы помолчали. Перед нами маячила завеса из сбегающих капель. Она не
мешала, однако, заметить, что вдали светлело. Там синева явственно
протапливала тучи.
"Девчонка права, дождь скоро кончится, - сообразил я. - Интересно, не
унесло мои удочки?"
С высоты моего роста мне был виден пробор светлых волос и выпуклый
лобик этого странного подростка, который упрямо, невзирая на насмешки и
даже побои, отстаивает свое право видеть то, чего нет.
- Ты, вероятно, любишь сказки? - сказал я.
- Нет. Там все выдумано.
- А что ты тут делаешь? - сменил я тему.
- Гуляю. Это интересно.
- Почему?
Она посмотрела на носки своих драных тапочек и ничего не ответила.
- Ну, я пойду, - сказала она решительно. - А у вас клюет.
- Подожди, дождь еще не перестал.
И, словно нарочно, чтобы опровергнуть меня, капель замерла. На свободу
вырвался луч солнца, и все мокро засверкало в его теплом и светлом кругу.
Девочка вошла в него, не торопясь и не оглядываясь. И честное слово,
мне показалось, что она - центр этого теплого и светлого круга и что луч
послушно следует за ней. Но, разумеется, это было игрой воображения.
Поплавок, когда я подошел к берегу, и вправду притапливало. После
недолгой борьбы я вытащил замшелого от старости окуня, который отчаянно
парусил спин



Содержание раздела