Биленкин Дмитрий Александрович - Пустая Книга
Дмитрий Биленкин
Пустая книга
Тишь, да гладь, да неторопливые о том о сем разговорчики под стопочку,
под закусочку - таким был вечер. Так он, вернее, начался.
- Гениальных изобретателей-одиночек в литературе куда больше, чем в
жизни, - заметил Мелков, цепляя на вилку щуплый грибочек. - Все же они
встречаются.
Я кивнул. Действительно, если бы в жизни не было ничего похожего,
откуда бы этот образ взялся в литературе?
- Так что же? - спросил я.
- Таким гением был мой дядя. - Мелков с сумрачным видом наполнил
стопки. - Я никогда о нем не рассказывал? Нет, конечно. Он, видишь ли,
изобрел машину времени. Твое здоровье!
Я чуть не поперхнулся. Малоосведомленные люди полагают, что для
писателя-фантаста нет ничего интересней разговора о "тарелочках" и тому
подобном, тогда как для нас все это столь же увлекательно, значительно и
свежо, как для математика школьное упражнение по алгебре. Не будь Мелков
моим давним приятелем, я бы просто отмолчался, ибо что может быть глупее
попытки выдать за правду давно уцененный сюжет с гением-одиночкой, который
тишком сварганил машину времени? Но тут взглядом пришлось изобразить
легкое подобие вопроса. Однако угрюмо красивое лицо Медкова если что и
выразило в ответ, так колебание - налить ли сразу по новой или чуточку
подождать?
- Ну, как же, как же, - сказал я с энтузиазмом воробья, которого
пытаются провести на мякине. - Остальное известно. Создав машину, твой
дядя прокатился в энный век, затем скоропостижно умер, а так как он не
оставил ни чертежей, ни доказательств, то с ним вместе, увы, погиб секрет
великой тайны.
- Верно, - подтвердил Мелков. - Выпьем за его упокой! Все верно, за
исключением одного: доказательство он оставил.
- Разумеется, разумеется, - согласился я, в свою очередь, поддевая
медузоподобный масленок, с которого капала мутноватая жидкость. - Еще я
слышал, что по воскресеньям рыба в Москве-реке ловится на голый крючок.
- Феноменально. - Мелков чуть-чуть усмехнулся. - Нам уши прожужжали,
что литература отражает жизнь, каковая тем не менее богаче любого
вымысла... Ты убедительнейшим образом подтвердил первое. Интересно,
сколько в тебя надо влить, чтобы ты согласился и со вторым?
- Нисколько, - отрезал я. - Сегодня не первое апреля. И вообще я уважаю
мнение науки, а также предпочитаю не смешивать фантазию с реальностью.
- Здорово, - Мелков потер руки, но я игнорировал и этот жест. -
Правильная позиция: сказочный ковер-самолет, само собой, никак не
предшествовал воздушному лайнеру, и вообще фантазия ничего предвосхитить
не может. Выпьем за это!
- Ты что-то стал слишком много пить, - сказал я.
- Потому что не хочу и не желаю.
- Чего?
- Хотя бы машин. Путешествий в будущее. Его кукишей...
- Кукишей?
- А ты думал! Вероятно, это и довело дядюшку до инфаркта. Надо же,
получить от обожаемого будущего такую смачную дулю!
- Слушай, ты пьян...
- А ты, дорогой фантаст, попался! На собственный, заметь, крючок.
Ладно, не сердись - много ли у нас веселья? Вообще тут не до смеха...
Сейчас я тебе кое-что покажу.
Он нетвердо двинулся к письменному столу, выдвинул ящик, помедлив,
зачем-то провел рукой по лицу. Я не тронулся с места. Реальная машина
времени? Нет, слишком невероятно! Дело не в самой ее фантастичности;
наоборот, все подлинно новое и должно быть таким. Но не так. Все новое,
ошеломляющее не возникает мгновенно, тем более под выпивку, под грибочки и
треп, от которого за версту разит розыгрышем. Я был уверен, что при
малейшем моем доверни к сказ